В настоящее время приобрели популярность различного рода ток-шоу, диспуты с разными людьми, имеющими хоть какое-то отношение к предмету обсуждения. И бросается в глаза, что нет на них практически философов. Редко когда мелькнет тот или другой. Вот проходит жаркое обсуждение вопросов СВО на самом популярном в настоящее время ток-шоу Владимира Соловьева, а где здесь профессионалы философы? Казалось бы философии до всего есть дело, особенно до вопросов касающихся войны и мира. Но не видно и не слышно философов. А почему? Есть даже мнение, что профессионалы философы чураются обсуждать проблемы СВО, давать им оценку, ибо такое обсуждение чревато серьезными издержками. А спросить бы прямо тех, кто распространяет подобную информацию : «А каково ваше отношение к СВО? Какова ваше оценка военных действий России на Украине?» Может быть, только мы и видели и слышали подобных информаторов?! А все же, что случилось с философами профессионалами? Почему они исчезли с публичной сцены? А-у?! Где вы? Или не приглашают? А почему?
Здесь, конечно, возможны различные ответы и объяснения. Но применим метод «идеализации» или метод «предельного случая», в нашем обозначении. Представим себе, что нет никакой конкуренции со стороны других оппонентов, нет административного ограничения, есть определенная свобода слова. Пригласят тогда философов или откажут, откажут по идейным соображениям? Значит, действительно, философы в массе своей не поддерживают СВО?
Несомненно, что социальный заказ на философию в сегодняшней России упал. Как нет в России и официальной идеологии. Случайно ли это?
Вот статья 13 Российской конституции гласит:
«1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие. 2. Никакой идеологии не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».
Это заставляет вновь обратиться к понятиям идеологии и филосо-фии, их соотношению, что не раз обсуждалось. Идеология по определению, данному в «Новой Философской энциклопедии», есть «система концептуально оформленных идей, которые выражают интересы, мировоззрение и идеалы различных субъектов политики – классов, наций, общества, политических партий, общественных движение – и выступает формой санкционирования в обществе господства и власти или радикального преобразования». Есть здесь и более краткое определение идеологии – это «форма общественного сознания как составная часть культуры, духовного производства».
Философия же есть теоретическое мировоззрение, представляющее собой систему идей о наиболее общих законах и свойствах мира, общества и человека.
Значит, понятия идеологии и философии перекрещиваются по объему. Иногда утверждается, что философия есть душа идеологии, ее обоснование. Доказательство легитимности и значимости той ли иной идеологии, действительно, входит в задачу философии. Отсутствие официальной идеологии, ее слабость означает отсутствие официального заказа и на философию. А это приводит к слабости философии. Так что слаба идеология без философии, и слаба философия без идеологии.
Почему же современное российское общество чурается философии? Есть в этом несомненная вина самих философов профессионалов. Во времена моей студенческой молодости на философском факультете МГУ говорили: «У нас много преподавателей философии, но мало самих филосо-фов». Подобное наблюдается и сейчас. И выполняют философские задачи другие люди, не философы профессионалы, такие как Захар Прилепин, Никита Михалков. Правда, на телевидении можно встретить Михеева Сергея Александровича, который имеет отношение к философскому факультету МГУ, но он закончил его по отделению «политология». С.А. Михеев отстаивает правильную и с философской точки зрения позицию – позицию поддержки и словом и делом СВО, собирая пожертвования для наших воинов. Встречается Дробницкий Дмитрий Олегович, который имеет еще более косвенное отношение к философии, - сам он закончил физический факультет МГУ, но постепенно склонился в сторону гуманитарных проблем. Сказались, видимо, гены, - отец и мать его были докторами философских наук. Я и сейчас считаю, что Дробницкий Олег Григорьевич, отец, был самым талантливым советским философом этиком. На его книгах выросло не одно поколение российских этиков, в том числе ваш покорный слуга. Дробницкий Дмитрий Олегович, сын, занимает правильную патриотическую позицию по СВО. Хорошего сына воспитала Тамара Андреевна, мать!
Что настораживает со стороны официальных философов России? Какое-то их неявное отношение к СВО России на Украине. Это парадоксально, ибо философия с Древней Греции и Древнего Китая учила, что войны неизбежны в истории. Древнегреческий философ Гераклит отмечал: «Следует знать, что борьба всеобща, что справедливость в распре, что все рождается через распрю и по необходимости». Немецкий философ Гегель писал: «Война сохраняет здоровую нравственность народов в их индефференции по отношению к определенностям, к их привычности к укоренению подобно тому, как движение ветра предохраняет озеро от гниения., которое грозит при длительном затишье, так же как народам – длительный или тем более вечный мир». «Не всегда война бич, иногда и спасение», - писал Ф.М. Достоевский. Русский философ И.А. Ильин утверждал: «Стоит ли жить тем, чем мы живем; стоит ли служить тому, чему мы служим. Война, как ничто другое, ставит этот вопрос с потрясающей силой и вкладывает в него простой и глубокий ответ: «жить стоит только тем, за что стоит и умереть»». И множество других имен и положительных высказываний о войне.
Естественно, что мира как социальное и нравственное явление никто не отрицает, но «систематическое изложение проектов превращения вооружённой борьбы в мир появляются достаточно поздно». Можно немного назвать имен чистых пацифистов, противников любой войны. Конечно, человечество помнит имена Льва Толстого, Махатмы Ганди. В демократической России получила развитие этика «сопротивление злу ненасилием», которой придерживаются некоторые авторитетные российские фило-софы.
Каковы главные аргументы «этики ненасилия»? Отметим некоторые из них. Начнем с насилия. Утверждается, что «насилие по определению находится вне морали»? Как так, учитывая всеобщность моральных ценностей? «Его [насилие – МПЕ] можно назвать правом силы. Оно разрывает человеческие связи в качестве человеческих, т.е. такие, которые поддаются регулированию на основе доводов разума и в пространстве человеческой речи. Насилие означает провал из цивилизации в дикость, в так называемое естественное состояние». И ещё: «О морали в ситуации насилия допустимо говорить только в аспекте преодоления этой ситуации, поскольку сама мораль начинается там, где кончается насилие».
Можно ли соглашаться с такой оценкой насилия? С нашей точки зрения – нет! Здесь речь идет о вообще принципиальных для этики и морали вопросах: сужать ли мораль до сферы особых человеческих поступков, свободного и ответственного поведения или расширять ее, распространяя на все, окружающее человека, включая природу. Великий гуманист ХХ века Альберт Швейцер писал, что «единственно возможный основной принцип нравственного означает не только упорядочение и углубление существующих взглядов на добро и зло, но и их расширение». Мы согласны с суждением Альберта Швейцера, - сферу морали следует расширить, включая в нее природу и, конечно, сферу зла.
Насилие, как факт социальной и личной жизни, связано с моральными ценностями и добра и зла, и потому находится внутри морали, а не вне ее. Оно сопричастно добру и злу, отсюда и проблема в его понимании, оценке. Оценка насилия всегда требует конкретного ситуативного анали-за. Насилие ни в коем случае нельзя абсолютизировать, идеализировать, принимать только за добро и т.п. Важно, чтобы в вопросах насилия различать зло и грех. Что такое грех? Грех означает, во-первых, поступок, который есть творчество зла и нарушение принцип «наименьшего зла», когда существует действительная или возможная свобода выбора, а, во-вторых, отрицательную моральную ценность подобного поступка.
Грех есть разновидность зла, и характеризует зло с точки зрения ответственности и долженствования свободной и разумной воли. Всякий грех есть зло, но не всякое зло есть грех. Человек несет нравственную ответственность за всякое совершенное зла, и особую нравственную ответственностьза совершенный грех. В поведении России в отношении Украины мы имеем как раз подобный случай.
Насилие нравственно частично оправдано, т.е. допустимо, когда оно: 1) направлено против греховного зла и его носителей; 2) является вынужденным средством в данной ситуации; 3) конкретные насильственные действия не нарушают принципа «наименьшего зла». Скажите, слишком элементарно. А этика, чтобы быть эффективной должна быть элементарной. Это не моя мысль, это мысль Альберта Швейцера.
О правомерности применения насилия в ряде исключительных слу-чаях высказывались многие мыслители, например, Х. Арендт и др. Действия, качества, отношения, которые безразличны для греха, но не безразличны для добра и зла, мы определяем как адиафорные. Многие люди, политики и политологи, писатели и журналисты говорят о вынужденном характере действий России на Украине, которые в таком случае надо оценивать как адиафорные, оправданные нравственно, пусть и не до конца.
В защиту действий России на Украине говорит и естественный фактор нравственности, который живет в народе. Естественный фактор во всех дискуссиях, где он есть, один из важнейших. Всех можно обмануть, переубедить, но не природу. Естественный фактор формирует у нас глубинное чувство реальности и глубинную нравственность, внутреннюю культуру в целом. В каждом человеке в той иди иной степени они присутствуют. Да, в человеке есть врожденное чувство реальности, которое формируется в нем с детства, когда он играл ребенком с игрушками. Замечательный американский лингвист, философ Ноам Хомский пишет, что есть «врожденная глубинная универсальная грамматика». Нечто подобное и с чувством реальности и с нашей глубинной нравственностью, с чувством своей родной национальной культуры. Глубинная нравственность также формируется с раннего детства, когда мы играли в игрушки и часто в слезах постигали, что есть добро, и что есть зло, и что такое справедливость.
Как может проявляться в человеке глубинное чувство родной культуры прекрасно описал Л.Н. Толстой в романе «Война и мир» в сцене отдыха Ростовых Наташи и Николая у их дядюшки после охоты. Россию спасло то, что во время гражданской войны и во время Отечественной войны, да и во время перестройки сохранялась глубинная нравственность народа, и хранил ее народ, и не всегда власть, которая порой старалась насадить силой иную, классовую мораль, выдавая ее за общечеловеческую, а часто общечеловеческая мораль вовсе отрицалась.
Глубинная нравственность во многом совпадает с общечеловеческой моралью и во многом питает ее. Как можно узнать ее? – В проявлении стихийных массовых нравственных поступках и ценностях людей. Так, сейчас россияне в массе своей поддерживают военную спецоперацию на Украине, как ранее поддерживали сопротивление Донбасса киевской, чуждой российскому миру власти. Но чтобы это ясно ощутить нужно пожить не в богатой столице, а на периферии огромной страны. И смотреть и слушать народ надо не засоренными идиомами глазами и ушами, а чистым сознанием, как в результате эпохе феноменологии. Чистое сознание не означает пустое сознание. И надо верить народу.
А теперь несколько слов о ненасилии. В «этике ненасилия» утверждается, что «ненасилие в известном смысле тождественна самой морали». «Ненасилие существует не рядом с насилием, оно следует за ним. Это - ненасильственная стадия в борьбе за социальную справедливость. Покорность не доросла до насильственного сопротивления, а ненасилие переросло его». «И по критерию эффективности, и по критерию ценности насильственное сопротивление выше пассивной покорности, а ненасильственное сопротивление выше насильственного сопротивления».
Да, мы согласны, что ненасилие входит в сферу морали, и значит на нее распространяется и добро и зло, а не только добро, как можно понять «этику ненасилия». И это существенно меняет суть дела, оценку в целом ненасилия. И с ненасилием может быть связано зло. Как присутствовало оно в сдерживании Россией самой себя восемь лет, когда Донбасс в одиночку сопротивлялся нацистам Украины. И сейчас сама Украина не приняла тактику ненасилия в процессе СВО, а активно и часто нечестно, не благородно сопротивляется Русскому миру, стреляя по гражданскому населению и порой прикрываясь им как щитом. Вообще, откуда такая аморальная тактика у украинской армии? Это переняли она ни у русской армии, ни у советской. Это тактика западной, по сути колониальной, армии. Армии, которая относится к населению стран, с которыми она воюет, как к второсортным особям, к дикарям, которых не жалко, и к которым можно применять аморальные, или нравственно отрицательные, методы, поскольку де до положительной нравственности они не доросли. Но тем самым нарушается аксиома глубинной нравственности о нравственном ра-венстве всех людей. Все люди равны как изначально нравственные существа по своей сущности.
К тому же, не всегда ненасилие являет себя как постнасильственная стадия, которая «по критерию эффективности, и по критерию ценности» выше насильственного сопротивления. Там где оно существует –ненасилие – оно как правило перерастает в насилие, в насильственное со-противление, сопровождаемое и военными схватками и убийством отдельных людей. Примером этому может служить Индия.
Хочется сказать несколько слов о смертной казни. Сторонники этики «сопротивления ненасилием» как правило против смертной казни. В Российской Федерации государство также не применяет смертную казнь. Существует много аргументов «за» и «против». Скажем сразу, что мы за смертную казнь в исключительных случаях, например, за убийство. И одним из важнейших наших аргументов в защиту смертной казни состоит в вере в бессмертие человеческой души. Жизнь человека не кончается его физической смертью. И для некоторых людей лучше чтобы она произошла раньше. Христианская церковь не осуждает убийство убийц.
Есть знаменательная притча о разбойнике, бывшем атамане шайки, который раскаялся в своих злодеяниях. И в качестве наказания ему было дано послушание срезать одним ножом, которым он убивал раньше людей, огромный дуб, росший среди леса. Когда дуб упадет, то это знак, что грехи твои искуплены, человече. Много дней резал атаман по кусочку крепкую дубовую древесину. Однажды его посетил прежний товарищ, который продолжал разбойничать, и стал бахвалиться над прежнем атаманом. Сколько мол он людей поубивал, как попировал, когда тот юродствовал в лесу. Вот, недавно, убил одну женщину, не пожалел и ее маленького сына и малютку дочку, зарезал обоих. Затмило вдруг глаза бывшего атамана и вонзил он в грудь своему товарищу разбойнику нож и убил его. В ужасе застыл атаман, думая, что теперь его грех никогда не проститься. И в это время рухнул на землю огромный дуб.
Обращаясь вновь к главной теме статьи – идеологии и философии – отметим, что философия и должна давать критическую оценку различным учениям идеологии. А какая идеология должна быть в России? - Патриотическая, гуманистическая, реалистическая. В идеологию ведь входят не только философские теории, но и политические, экономические, военные и т.д. И всех их нужно пропускать через философскую конструктивную критику с точки зрения патриотизма, гуманизма, реализма.
И надо будущих философов учить не только теории, но и практической риторики. Они должны уметь выступать и на диспутах, и на трибунах, на кафедрах, в различного толка шоу, отстаивая истину, добро и красоту.
06.06.23 |