КОСМИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ ИЛИ САТАНИЗМ
ДЛЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ?
В журнале «Вестник ВлГУ. Социальные и гуманитарные науки» за 2016 г. № 3 (11) появилась статья Л.В. Шапошниковой «Космическое мышление и новая система познания». Людмила Васильевна Шапошникова – русский писатель, востоковед, общественный деятель, кандидат исторических наук, заслуженный деятель искусств Российской Федерации. Как говорится о ней в интернете, она более двух десятилетий возглавляла музей имени Н.К. Рериха, была первым вице-президентом «Международного центра Рерихов», президентом благотворительного фонда имени Е.И. Рерих, главным редактором журнала «Культура и время». Годы ее жизни: 1921 – 2015 гг. Вполне уважаемый и заслуженный человек!
И вот спустя два года после ее кончины, и видимо без ее прямой воли, появляется, как отмечено в аннотации названной статьи, программная работа Л.И. Шапошниковой. Собственно данная статья представляет собой текст доклада, который был впервые прочитан на секции «Наука и новая система познания», состоявшейся в МЦР (международный центр Рерихов) 26-27 июня 2003 г. Текст доклада присутствует и сейчас на соответствующем сайте [6]. То, что редакция журнала «Вестник ВлГУ» решила напечатать данную работу нет ничего плохого. Однако, думается, что к статье должна быть приложена развернутая рецензия, но ее нет. Моя теперешняя статья и есть опыт подобной рецензии.
Дело в том, что идеи Шапошниковой Л.В. вызывают неоднозначную оценку. В 1997 г. известный богослов, философ, писатель Андрей Кураев опубликовал двух-томную работу, которая называлась «Сатанизм для интеллигенции. (О Рерихах и православии)». Есть там и обращение напрямую к Л.В. Шапошниковой. Опубликованная в «Вестнике ВлГУ» статья Шапошниковой представляет собой краткое переложение идей Рерихов и, в частности, их «Живой этики» («Агни-Йоги»). Мы считаем, что публикация подобной статьи в светском научном журнале, к которому обращаются и преподаватели и студенты, требует определенных комментариев. Идеи самой статьи неподготовленными читателями могут быть поняты весьма превратно. Да и другим гуманитариям ВлГУ, не разделяющим идей Рери-хов, нужно предоставить возможность высказаться, чтобы не считали нас всех сторонниками Рерихов и Шапошниковой.
Работы Рерихов в России издавались неоднократно, причем в уважаемых издательствах. Вот, например, книга «Живая этика. Избранное», М., издательство «Республика», 1992. Тираж 100 тысяч экземпляров. Данная книга, как сказано в аннотации, «содержит основные темы 13-томной серии Живой этики (Агни-Йоги) – квинтэссенции философского наследия Н.К. и Е.И. Рерихов». Однако составлен данный сборник своеобразно, здесь нельзя найти параграфов, где бы осуждалось христианство, христианские церкви. А в полном 13-томном издании «Живой этики» они существуют. Без них у читателя может создаться впечатление, что в «Живой этике» нет ничего антихристианского, антицерковного, что ее идеи вполне соответствуют общечеловеческой мудрости, морали. Вот, например, параграф 395 из книги «Живой этики» «Иерархия»: «Человечество загрязло в пережитках, в старом мышлении, вне осознания утвержденного Бытия. Так дух смещающихся народов тлеет на уходящих энергиях, как ханжество и суеверие. Основа этого тления - церковь, которая сеет ужасы, - непозволительна!» («Иерархия, 395»). Или параграф 391 из книги «Беспредельность» той же Агни-Йоги: «Конечно, подымутся голоса против великой Истины Агни-Йоги. Ревнители церкви и слуги тьмы, конечно, не вынесут искру Фохата. Конечно, утверждение Агни-Йоги разит нагромождения, по которым ютятся люди. Потому Агни-Йога являет вызов всем слугам тьмы» («Беспредельность, 391»). Кстати, в настоящее время любители могут обращаться к полным текстам Агни-Йоги, которые представлены на соответствующих сайтах в интернете.
Рерихи не отрекались от признания, что свои идеи они получали через откровение свыше, из космоса. С точки зрения здравого смысла в учении Рерихов много фантастического. А если ко всему этому подойти серьезно, например, с позиций христианско-богословской, которую отстаивает А. Кураев, то здесь можно обнаружить и нечто сатанинское, демоническое. Голос свыше, голос Абсолюта, если это не Бог, то дьявол. «Рериховские Бог и Сатана смотрят друг в друга как в зеркало, - пишет А. Кура-ев, - и охотно меняются своими местами и функциями. «Христианский мир все еще поклоняется Богу в Дьяволе и Дьяволу в Боге» («Письма Махатм, 72») [ 3, с. 214].
Но обратимся к статье Л.В. Шапошниковой и проанализируем ее с точки зрения философской. Статья подразделяется на части или параграфы. Первая часть называется «Наука и метанаука». Здесь автор дает определения знания и познания. Отмечается, что в пространстве и времени XIX – XX вв. сформировались и получили относительное завершение два главных направления в познании: научное и вненаучное [10, с. 89]. Научное познание – это «эмпирическая материалистическая наука и ее экспе-риментальный способ познания» [11, с. 89]. Вненаучный способ познания – это способ познания, существующий в духовном пространстве, «основным методом которого было умозрение, или умозрительное действие. Научный же способ познания был всегда ограничен экспериментом» [11, с. 89]. Со временем два направления познания разделились, что делало их существование «драматичным и мучительным».
Л.В. Шапошникова отмечает, что «до сих пор в нашем образованном и грамотном мире вненаучный способ познания характеризуется такими определениями, как эзотерика, оккультизм, мистика и прочее» [11, с. 89]. С ее точки зрения «эти архаические термины» можно отбросить и тогда такую систему вненаучного познания «можно было бы назвать сверх-наукой, или метанаукой» [11, с. 89]. Подобный способ познания органично связан с космизмом. В целом, утверждает Л.В. Шапошникова, «и мифологическое сознание, и религиозное в своем творчестве имели связь с Богом, Высшем, Космосом» [11, с. 89]. Научное же мышление, пришедшее на смену мифу и религии, «лишено подобных связей … и соответствующих методологических установок».
Метанаучная система познания сохраняется в основном на Востоке. «Она не имела отношения к эксперименту как таковому, а пользовалась свидетельством или информацией, шедшей через духовный мир человека из пространства инобытия» [11, с. 89]. По словам Л.В. Шапошниковой по-добная информация намного опережает сведения, полученные через эксперимент. Так создавалась философия свидетельства. К свидетельствам надо отнести сны, видения, «информационные образы, идущие из Космоса» [11, с. 90]. Шапошникова в качестве примера подобной метанаучной работы приводит труд Якоба Бёме «Аврора, или Утренняя звезда в восхождении». Она пишет, что «свидетельства Бёме об устройстве Вселенной намного обогнали не только тогдашнюю науку, но и современную нам. Из того, что он увидел духовным взором, следовало, что человек идентичен Космосу, а человеческое сердце – центр мира» [11, с. 90].
Как оценить вышеприведенные пропозиции Л.В. Шапошниковой? Можно согласиться с тем, что, действительно, в самом общем виде выделяются два вида познания: научное и вненаучное. – Это пример простой дихотомии. Но считать, что вненаучный (метанаучный) способ познания «намного опережает сведения, полученные через эксперимент», с нашей точки зрения является преувеличением. Возьмем пример, приводимый самой Шапошниковой, а именно труд Я. Бёме «Аврора или утренняя звезда». Вот что, например, утверждается здесь о планете Сатурн (Гл. XXVI): «Хо-лодный, острый и строгий, терпкий правитель Сатурн берет начало и происхождение свое не от солнца: ибо он имеет во власти своей темницу смерти и он изсушитель всех сил, откуда возникает телесность… И оно было по всей истине домом смерти или темницею жизни, где находился в плену тогда царь Люцифер» [2, с. 387].
Годы жизни Я. Бёме: 16-17 вв. (1575 – 1624). А ведь в это время жили корифеи мысли, которые заложили основы новоевропейской науки, в частности, астрономии, физики. Это Иоганн Кеплер (1571 – 1630), с именем которого связано открытие трех законов движения планет. Это Тихо Браге (1546 – 1601), широко использующий математику в астрономии. В эти же примерно годы жил и творил великий Галилео Галилей (1564 – 1642), заложивший основы экспериментальной физики. Уже закончил свою жизнь Николай Коперник (1473 – 1543), автор гелиоцентрической системы. Особенностью работ этих замечательных ученых было широкое использование математики, что определяло точность их исследований. Галилей стал использовать новые механизмы в наблюдениях за звездным небом (телескоп), - в астрономии трудно провести эксперименты. Их результаты можно было проверить, по их результатам можно было предсказать по крайней мере будущее нахождение планет. Их труды отличала фундаментальность, позволяющая творить и в духе Бёме. Отталкиваясь же от работ Бёме к законам Кеплера, к выводам Браге, Галилея логически невозможно перейти.
Вызывает возражение и постоянное обращение Л.В. Шапошниковой к космосу. Нельзя отрицать значимость космизма в русской культуре. – Это бриллиант в короне российской науки и философии. Но обращения Шапошниковой к космосу бездоказательны, и в этом плане их можно интерпретировать как нечто фантастическое, если же подойти к ним серьезно, то можно увидеть и сатанинское, как у А. Кураева.
Философия в XX веке серьезно занималась проблемами науки, в частности ее отличием от псевдонауки. Были разработаны новые критерии научности. Особую значимость приобрели учения о верифицируемости и фальсифицируемости. Верифицируемость разрабатывалась преимущественно в аналитической философии, в частности, А.Дж. Айером [7]. В книге «Язык, истина и логика» А.Дж. Айер дает следующее определение верификации, как критерия подлинности высказываний: «Мы говорим, что предложение фактуально значимо для любого заданного человека, если и только если, он знает, как верифицировать пропозицию, которую он намерен выразить, т.е. если он знает, какие наблюдения при определенных условиях привели бы его к принятию этой пропозиции как истинной или к отбрасыванию ее как ложной» [1, с. 48].
Согласно принципу верификации все выраженные в языке пропозиции можно подразделить на два класса: 1) подлинные и 2) неподлинные. В свою очередь подлинные пропозиции подразделяются на два вида: 1) формальные высказывания, к которым относятся логические и математические высказывания; 2) фактуальные высказывания, которые верифицируются как истинные или ложные через возможный чувственный опыт. Неподлинные пропозиции также подразделяются на два вида. Это могут быть: 1) бессодержательные высказывания, типа тавтологий; и 2) бессмысленные высказывания, к коим относятся самопротиворечивые суждения и метафизические суждения. Отметим, что Дж. Айер, как представитель аналитической философии разделял метафизику и философию. Первую он считал собранием бессмысленных высказываний, а вторую относил к сфере науки.
В дальнейшим принцип верификации подвергся жесткой критике со стороны философов, ученых. Оказалось, что верификация не применима ко многим исследованиям в истории, в психологии, в этике, в философии и т.д. Даже в естественных науках открываемые ими законы природы не могут быть окончательно доказаны через верификацию, здесь сказывается специфичность принципа индукции, лежащего в основе открытия естественных законов. Были предложены другие принципы проверки на истинность и ложность, в частности, принцип фальсификации. Его автор, замечательный европейский философ XX века, Карл Поппер.
В своей книге «Логика научного исследования» он писал о критерии фальсификации: «Согласно этому критерию высказывание или система высказываний содержат информацию об эмпирическом мире только в том случае, если они обладают способностью прийти в столкновение с опытом или, более точно, если их можно систематически проверять, т.е. подвергнуть (в соответствии с некоторым «методологически решением») проверкам, результатом которых может быть их опровержение» [4, с. 382]. Критерий фальсифицируемости с точки зрения К. Поппера позволяет отличить теории эмпирических наук от систем метафизики, не подвергая последние уничижительной оценке как бессмысленные. В метафизике, справедливо отмечает К. Поппер, «с исторической точки зрения можно усмотреть источник, породившей теории эмпирических наук» [4, с. 382].
Очевидно, что теософские идеи, наподобие многих идей, отстаиваемых Л.В. Шапошниковой, не проходят критериев верификации или фальсификации, и поэтому их можно отнести к метафизическим теориям в том отрицательном значении метафизики, которое использует Дж. Айер. Об этом пишет и А. Кураев в цитируемой нами книг: «Меня интересует другое: то, что является собственно авторским в рериховских трактатах и в книгах Блаватской, - это все получено научным путем или каким-то другим? Если научным, то каков метод получения этих новых знаний и метод их проверки? Какие процедуры верификации (или фальсификации) своих выводов предлагают рериховцы» [3, с. 104-105]. Вывод А. Кураева в отношении рериховцев следующий: «Науки у теософов нет. А есть пропаганда. Если ложь повторять достаточно уверенно и достаточно часто – она может оказать влияние. Вот пишет один рериховец за другим: «мы наука, не религия мы». Пишет-то пишет, вот только аргументов не приводит, равно как и определений – что же все-таки понимается у рериховцев под словами наука и религия» [ 3, с. 106].
Но может быть теософия также способна послужить источником научных теорий, о чем писал К. Поппер? Собственно, именно это и утверждает Л.В. Шапошникова. В ее статье говорится о вненаучном способе познания как о «сверхнауке» или «метанауке» [11, с. 89]. «Мета» означает «после». «Этот метанаучный способ познания весь пронизан космосом» [11, с. 89], - утверждает Шапошникова. В ее статье есть раздел, озаглавленный как «Три культурно-исторических вида мышления». «Три вида мышления – это мифологический, религиозный, научный, каждый из которых имел свои особенности, свою культуру, свою эпоху» [11, с. 90-91]. Самым загадочным видом мышления предстает первый, мифологический. Если религиозный и научный виды познания формировались в предыдущих, то для мифологического вида познания не было подобной «опоры». «Иными словами, - заявляет Л.В. Шапошникова, - изначальная мифологическая информация является космической информацией, пришедшей на Землю из инобытия и заложившей, таким образом, фундаментальные наши знания и основные виды мышления, развившиеся потом из той же мифологии» [11, с. 91].
Естественно, в статье не приводится каких-либо реальных доказательств подобным утверждениям. Они основываются лишь на субъективной уверенности автора в истинности своих суждений.
В настоящее время, по мнению Л.В. Шапошниковой, происходит становление четвертого вида мышления – космического мышления. Зарождение космического мышления связывается с серебряным веком рус-ской культуры, с именами Вл.С. Соловьева, П.А. Флоренского, В.И. Вер-надского, К.Э. Циолковского, А.Л. Чижевского и др. В космическом мышлении «резкие границы между научным и метанаучным методом стали размываться». Что же нового по сравнению с наукой дает метанаука?
Метанаучные способы познания по Л.В. Шапошниковой основаны «на интуиции и способности видеть невидимое и умение получать информацию из миров иных состояний материи и более высоких ее измерений» [11, с. 105]. Шапошникова утверждает, что «в историческом процессе человечества, если брать его с древнейших времен, метанаучный способ познания играл большую роль, нежели научный или экспериментальный» [11, с. 105]. Главным методом утверждения космического мышления яв-ляется «расширение сознания человека». «Необходимость расширения сознания человека есть главное условие усвоения новой модели мироздания, которую мы находим в системе познания Живой Этики» [11, с. 107]. Шапошникова даже утверждает, что «научные открытия и нахождения умо-зрительной мысли – это все результат расширения сознания» [11, с. 107].
Собственно, смысл пропозиции «расширение сознания» состоит в том, чтобы воспринимать теософские умозрения, типа рериховских, подготавливать сознание к восприятию информации из космоса. Средства для этого – чтение, изучение Живой Этики Рерихов, систематическая медитация.
На чем основаны подобные утверждения? Снова приходится отметить, что прежде всего на субъективной убежденности в их истинности самих авторов. Возможны подобные интерпретации развития науки, научных результатов и методов познания? Встречаются ли люди с подобными взглядами? – Да, возможны и встречаются. Статья Шапошниковой, как и она сама, тому подтверждение. Назовем данную интерпретацию «теософской парадигмой».
Но мы знаем и другую интерпретацию науки, развития науки, ее достижений, научных методов познания. Она представлена в работах Т. Ку-на, И. Лакатоса, П. Фейерабенда, К. Поппера, В.С. Степина, В.А. Лекторского и др. [8]. Эта интерпретация является определяющей в научном мышлении, говоря языком Шапошниковой. Она показывает сложный характер науки, ее эволюционно-эмерджентный путь развития, сложные научные методы исследования, где важную роль играют эксперимент, математика и другие специфические методы. Развитие научной методологии требует совершенствование интеллекта, расширения знание по математике, по другим методологиям. Все это связано с систематической работой самих ученых по собственному профессиональному образованию. И в этой интерпретации признается историческое развитие науки. В.А. Лекторский, например, выделяет два этапа в ее развитии: классический и не-классический. В неклассической науке особую роль начинает играть сам субъект познания, но не счет расширения сознания, а за счет совершен-ствования своего интеллекта и методологии. Особая значимая роль в наук отводится рационализму, а не мистике. Назовем эту интерпретацию научно-философской.
Какая интерпретация более истинна? Во-первых, мы должны признать, что обе интерпретации (теософская и научно-философская) не доказуемы и не опровержимы. Мы согласны с К. Поппером, который в своей книге «Объективное знание. Эволюционный подход» (М., 2010) писал о реализме: «Выдвигаемой мною тезис состоит в том, что реализм нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Как и все, выходящее за пределы логики и конечной арифметики, реализм недоказуем; при этом эмпирические теории опровержимы, а реализм даже не опровержим (он разделяет эту неопровержимость со многими другими философскими, или «метафизическими» теориями, особенно с идеализмом. Однако его можно аргументировать, и аргументы за него явно перевешивают» [5, с. 45-46].
Здесь под реализмом понимается философия здравого смысла, признающего реальность физических и психических объектов. Под идеализмом К. Поппер понимает различного рода концепции субъективного идеализма, вплоть до идеализма Беркли, утверждающего, что «мир есть комплекс моих ощущений», и «существовать значит быть воспринимаемым». Да, даже такие крайние формы идеализма не доказуемы и не опровержимы. На каждый аргумент против идеализма найдутся контраргументы. Аналогично и с теософией, со многими идеями Рерихов, Шапошниковой, которые не опровержимы и не доказуемы.
Во-вторых, существуют аргументы в пользу научно-философской парадигмы и теософской. И первые аргументы, с нашей точки зрения, перевешивают. Мы приведем некоторые из них, по нашему мнению наиболее значимые. - Мы будем также использовать аргументы К. Поппера за реализм [9, с. 45-51].
1) Знание философское и научное является более фундаментальным чем теософское. Об этом мы писали выше. В самом деле, от философско-го и научного знания можно перейти и к теософскому, а наоборот не получится. Из субъективных мнений не вывести объективную истину.
2) Знание философское и научное является более эффективным на практике. Именно научно-технический прогресс, подготовленный философски, обеспечил нам современные блага цивилизации, - от повышения урожайности зерновых, избавившей человечество от голода, до современ-ных компьютеров и других технических средств связи, обеспечивающих наши контакты с окружающим миром.
3) Знание философское и научное более продуктивно в образовании. Именно через обучение философии и науки формируются ученые, философы. Теософия может научит лишь оккультизму, мистике, отчасти религии.
4) Научно-философская парадигма предполагает и формирует ясное сознание, мощь интеллекта, рационализм.
5) Здравый смысл на стороне научно-философской парадигмы, а не теософской.
6) Философия и наука в конце концов имеют обоснование в реальности, теософия в собственных убеждениях ее адептов.
7) Одним из аргументов в пользу научно-философской парадигмы является ее язык. Да, философия и наука имеют свои языковые особенности. Современную математику, например, может понять лишь изучивший язык математики. Но все же язык настоящей философии и науки отличается определенной строгостью, он допускает определенную формализацию. А о языке теософов А. Кураев пишет следующее: «Первое мое открытие [в сфере теософии – МПЕ] было – кошмарный русский язык. Язык литературно блеклый и страшно неуклюжий, неестественно напыщенный стиль, пренебрегающий элементарными нормами литературного языка. Немедленно последовало и второе наблюдение: аморфность сюжета, полное отсутствие доказательств и вообще последовательности»[ 3, с. 17].
Итак, один из выводов нашей статьи состоит в том, что работы, подобные статье Л.В. Шапошниковой, могут научить теософии, религии, но не философии и не науки. Тогда возникает вопрос: в чем смысл публикации подобных работ в светских научных журналах, тем более издаваемых в светских вузах? Светские вузы все же призваны давать и дают образование по науке и философии.
Библиографические ссылки
1. Айер А. Дж. Язык, истина и логика.
2. Бёме Яков. Аврора или утренняя звезда в восхождении. М., 1914.
3. Диакон Андрей Кураев. Сатанизм для интеллигенции (О Рерихах и Правосла-вии). М., 1997. Т. 1.
4. Поппер К. Логика научного исследования. М., 2010.
5. Поппер К. Объективное знание. Эволюционный подход. М., 2010.
6. См.: http://www.lib.icr.su
7. См.: Айер А. Дж. Язык, истина и логика. М., 2010.
8. См., например: Т. Кун. Структура научных революций. М., 1977; Имре Лакатос. Методология исследовательских программ. М., 2003; Пол Фейерабенд. Против метода. Очерк анархистской̆ теории познания. М., 2007; Карл Поппер. Логика научного исследования. М., 2010; В.С. Стёпин. Теоретическое знание. М., 2003; В.А. Лекторский. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2009 и др.
9. См.: Поппер К. Объективное знание. Эволюционный подход. М., 2010.
10. См.: Шапошникова Л.В. Космическое мышление и новая система познания // Вестник ВлГУ. Социальные и гуманитарные науки. 2016. № 3 (11).
11. Шапошникова Л.В. Космическое мышление и новая система познания // Вестник ВлГУ. Социальные и гуманитарные науки. 2016. № 3 (11).
|