Мой сайт

В бессмертном романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» описана сцена встречи и разговора Воланда, Берлиоза и поэта Бездомного.  Зашла речь о Боге:

– «Но позвольте вас спросить, - после тревожного раздумья заговорил заграничный гость, - как же быть с доказательствами бытия Божия, коих, как известно, существует ровно пять?

- Увы! – с  сожалением ответил Берлиоз. – Ни одно из этих доказательств ничего не стоит, и человечество давно сдало их в архив. Ведь согласитесь, что в области разума никакого доказательства существования Бога быть не может.

- Браво! – вскричал иностранец. – Браво! Вы полностью повторили мысль беспокойного старика Иммануила по этому поводу.  Но вот курьез: он начисто разрушил все пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над самим собою, соорудил шестое доказательство!

- И доказательство Канта, - тонко улыбнувшись возразил образованный редактор, - также неубедительно…»[2, с. 89].

Из творческого наследия Канта следует, что он разрушил полностью три доказательства существования Бога.  Но пять доказательств Бога действительно известны в богословии и философии.  Их четко сформулировал великий средневековый  философ и богослов Фома Аквинский в 13 веке.  Кто он был больше – философ или богослов?  Спустя столетия после смерти Фомы Аквинского знаменитый, и по праву, медиевист Этьен Жильсон в 20 веке скажет, что «его теология – это теология философа, а философия – философия средневекового святого».

Фома Аквинский прожил недолгую жизнь – всего 49 лет (1225 -1274), но написал много знаковых произведений.  Среди его творений выделяются три большие работы: «Комментарии к сентенциям Петра Ломбардского»,  «Сумма против язычников» (1254 – 1264),  «Сумма теологии» (1265 – 1274).  Пять доказательств бытия Бога находятся в «Сумме теологии», в первой из трех ее частей. Он был очень талантлив – этот доминиканский монах!

Отметим сразу же наше отношение к доказательствам бытия Бога.  Как говорил Берлиоз в бессмертном романе М.А. Булгакова: «Ведь согласитесь, что в области разума никакого доказательства существования Бога быть не может».   И это действительно так, если под доказательством иметь в виду строгую логическую операцию. Мы в данном вопросе придерживаемся точки зрения Карла Поппера, замечательного английского философа XXвека, что вопросы, выходящие «за пределы логики и конечной арифметики» не доказуемы[6, с. 45-46, но аргументация в защиту Бога кажется более убедительной.  Бытие Бога рационально не доказуемо, но более достоверно с нашей точки зрения, чем доказательства его небытия.

А теперь обратимся к доказательствам Фомы Аквинского, их надлежит правильно, без утрирования, понимать.  Фома Аквинский пишет, что «первый и наиболее очевидный путь исходит из движения»[1, с. 25].  Но все что движется,  должно быть движимо чем-то иным.  Но это не может продолжаться до бесконечности, поскольку тогда не было бы и «первого движущего» и движения вообще.  Но наличие движения есть факт опыта.  Кстати, в средневековой схоластике под движением понимали любое изменение в природе, как перемещение количества, так и изменения по качеству. Следовательно, мы должны признать «первое движущее», а оно и называется Богом.

Спустя столетия Б. Рассел, будучи не только замечательным философом, но и прекрасным математиком и логиком, подвергнет это доказательство критике именно с позиций математики.  Он отметит, что это доказательство, как и другие, кроме телеологического, «покоятся на предполагаемой невозможности ряда, не имеющего первого члена»[7, с. 433]. Но математике подобные ряды известны. Это, например, ряд целых отрицательных чисел, заканчивающейся минус единицей. Действительно, где начинается ряд отрицательных целых чисел, нам неизвестно, поскольку он теряется в бесконечности, а оканчивается минус единицей.  Иными словами, начало бытия уходит в бесконечность, и это возможно с  точки зрения математики.

В примечаниях к первому тому «Суммы теологии», написанных А. В. Апполоновым, есть существенное дополнение к первому доказательству. Здесь указывается, что существует два рода порядка причин: «сущностный» и «акцидентальный» порядки[1, с. 786].  Напомним, акциденцией в схоластике назывался случайный феномен.  И Апполонов считает, что «ряд причин не может уходить в бесконечность (в смысле отсутствия некоей первой причины) только тогда, когда они составляют «сущностный порядок»»[1, с. 786]. «Сущностно упорядоченные» причины представляют собой определенную систему причин, или комплекс причин.  Они могут действовать только одновременно. «Акцидентальный порядок» причин представляет собой ряд причин, или их последовательность.  Данный ряд может  уходить в бесконечность.  В нем все причины являются опосредующими или инструментальными.

Апполонов приводит примеры разъясняющие приведенные дополнения.  Так, сущностный порядок причин мы имеем, например, при движении автомобиля, когда ему необходимо сделать разворот.  Здесь есть целый комплекс причин – от воли водителя, его рук, руля автомобиля до самого автомобиля.  И А. В. Апполонов делает правильное замечание: «Ясно, что все эти причины необходимо должны иметь место, причем одновременно, и, кроме того, они не могут уходить в бесконечность: в противном случае автомобиль не развернется»[1, с. 786].

Можно сказать, что комплекс причин при сущностном их порядке представляет собой совокупность необходимыхи достаточныхпричин. Существующий миропорядок представляет собой перманентную цепь реально начинающихся и каким-либо образом заканчивающихся причин.

Акцидентальный порядок причин мы имеем, например, при рождении ребенка, Для его рождения нет необходимости в присутствии деда, хотя естественно он существует или существовал, а наличие отца ребенка необходимо.  И ряд причин, обуславливающих наличие отцов, может уходить в бесконечность.  Отец отца ребенка тоже имеет своего отца и т.д.  Имеются ли такие различные роды причин – сущностный и акцидентальный? Мы, очевидно, должны признать их наличие.  При этом существует закон всеобщей детерминации, согласно которому все причинно обусловлено.

Учитывал ли Фома Аквинский существование двух родов причин при доказательстве бытия Бога через наличие движения?  Он об этом не пишет в своем доказательстве.  Фома просто исходит из факта наличия движения.  Доказывают ли подобные факты наличие Бога?  Думается, нет.  Мы в данном случае, действительно, можем предположить первый толчок, давший начало движения, и этот перводвигатель и есть Бог.  Так, кстати, считал Аристотель, которого очень почитал Фома Аквинский. Но мы также может утверждать, что никакого перводвигателя не существует.  Существует определенное состояние, как в реальности, так и в возможности, называемое движением, а это состояние порождает иное состояние и т.д., и так до бесконечности.

Здесь следует вспомнить о Канте.  Вообще по Канту «возможны три способа доказательства бытия Бога исходя из спекулятивного разума»[3, с. 516].  «Первое доказательство называется физико-теологическим, второе - космологическим, а третье – онтологическим. Других доказательств нет и не может быть»[3, с. 516]. Кант объединил первые три из пяти доказательств Фомы Аквинского, а еще дополнил список доказательств онтологическим. онтологическое доказательство в свое время отверг Фома Аквинский, тоже сделал и Кант, но, с нашей точки зрения, более основательно. – О критике Кантом онтологического доказательства мы писали ранее в статье «Онтотеология Канта»[5].

Первое доказательство Фомы Аквинского, как и последующие два других, Кант отнес к космологическому доказательству.  И Кант его отверг.  Рассуждения Канта при этом весьма оригинальны, они не вписываются в парадигму, в которой строятся современные подобные рассуждения.  Кант исходит из наличия эмпирических реальных апостериорных фактов, с одной стороны, а, с другой, из наличия априорных трансцендентальных фактов.  К эмпирическим фактам Кант относит ряд последующих друг за другом причин, а к априорным фактам – наличие в нашем уме абсолютной безусловной необходимости.  Кант пишет: «Но если онтологическое доказательство заключает от высшей реальности к необходимости существования, то космологическое доказательство скорее заключает от данной заранее безусловной необходимости некоторой сущности к ее безграничной реальности»[3, с. 525].  И как соединить ряд эмпирических причин с абсолютной необходимостью мы не знаем, не знаем мы и происхождение абсолютной необходимой причины, если не признаем ее за трансцендентальную, т.е. врожденную идею.

Кант утверждает, что «в этом космологическом аргумента скрыто целое гнездо диалектических притязаний»[3, с. 529]. В частности, здесь содержится «основоположение для заключения от невозможности бесконечного ряда данных друг за другом в чувственно воспринимаемом мире причин к некоей первой причины, на что принципы применения разума не дают нам основание даже в опыте и еще менее на то, чтобы это основоположение  могло быть распространено  за пределы опыта (куда эта цепь вовсе не может быть продолжена»[3, с. 529].  Так Кант, по его мнению, разрушил космологическое доказательство бытия Бога, и признал его невозможным.

Если оценивать первое доказательство бытия Бога Фомы Аквинского в современной парадигме, то надо согласиться, что для признания перводвигателя как Бога нет оснований, кроме умозрительных.  Но и для отрицания такого перводвигателя нет оснований, т.е. мы оставляем данный вопрос без утвердительного ответа.

Доказательство Фомы Аквинского и его опровержение Кантом напоминает доказательство бессмертия души Платона. Рассуждения Платона можно передать следующим образом. – Тело человеческое смертно, это эмпирический факт.  Но умирает ли при этом душа человека? Когда мы утверждаем о смерти души вместе со смертью тела, то мы рассуждаем по аналогии.  Но тело и душа имеют разную сущность, природу, - тело материально, а душа идеальна.  Может быть идеальная по природе душа и умирает вместе со смертью материального тела, а может и нет.  У нас нет достоверных доказательств для подобного утверждения.  Поступая обратно, мы совершаем логическую ошибку.

В рассуждениях Платона и Кантат есть общая идея – признание существования разных сфер бытия: материальной сферы и идеальной, или материальной и трансцендентальной.  Как связаны эти сферы не ответили убедительно ни Платон, ни Кант.  Немецкий философ Эрнст Кассирер в замечательной книге «Жизнь и учение Канта», одной из лучших работ посвященных Канту, отметил, что в последние годы Кант  «со все новым напряжением воли» обращается к «работе «Переход от метафизических начал естествознания к физике», но работа эта осталась не завершенной[4, с. 363-364.

Второе доказательство Фомы Аквинского очень похоже на первое, оно «исходит из смыслового содержания действующей причины»[1, с. 26].  Но поскольку Фома Аквинский приводит его, значит он видел и их (первого и второго доказательств) различие.  В чем оно состоит? А. В. Апполонов в примечаниях считает, что «различие между двумя первыми «путями» сводится, пожалуй, только к тому, что в первом доказательстве анализируется один вид каузальности … , а во втором другой»[1, с. 787].  Другой вид каузальности по Апполонову – это «актуальное действие действующей причины». Так ли это? 

Мы считаем, что надо обратить внимание на то, что в первом доказательстве Фома Аквинский говорит о движении, а не о причинах, а во втором – о причинах.   И первый и второй вид доказательств свидетельствуют, с точки зрения Аквината,  существование Бога.  Собственно, именно во втором доказательстве Фома имеет в виду акцидентальный порядок причин, а в первом доказательстве – сущностный, а вернее сказать – особое состояние, обусловленное этим порядком.

Возражение Б. Рассела не проходит, ибо, как это выяснила философия, логика и математика имеют свои онтологические и логические особенности.

Третье доказательство Фомы Аквинского, с нашей точки зрения, является одним из наиболее содержательных и интересных.  Здесь Фома Аквинский рассматривает вопрос «начала начал».  Но исходит он «из смыслового содержания возможного и необходимого»[1, с. 26].  Среди вещей, рассуждает Фома, есть те, «которые могут как быть, так и не быть»[1, с. 26]. Но это означает, что когда-то могло не быть ничего, так как необходимости в существовании вещей нет.  Но то, что существует есть благодаря тому, что кто-то уже есть. «Следовательно, - заключает Фома, - не все сущее является возможным, но в реальности должно существовать нечто необходимое»]1, с. 27].  Но необходимость должна иметь причину своей необходимости, которая по ранним доказательствам не  может уходить в бесконечность. Следовательно, есть нечто «само-по-себе» необходимое, а оно и называется Богом.

Для нас интересен здесь следующий вывод, который следует из рассуждений Фомы Аквинского, что в самом начале все вещи являются возможными.  Существование мира, которое мы ощущаем, необходимо, иначе его не было бы.  Но потому необходима и иная сущность, которая превращает существование мира из возможного в действительное.

В этом, третьем, доказательство бытия Бога, ставится и вопрос о бытии мира. Самое удивительное из того, что мы имеем – это наше существование.  Все имеет начало.  Если продолжить в глубь веков, то и происхождение бытия должно иметь начало.  Но скорее всего, т.е. в возможности – это ничто.  И тут самое удивительное – как из ничто возникает нечто?!  С помощью Бога?  А откуда возник Бог?  Не совершаем ли мы уловку, чтобы облегчить наши сомнения, отдвигая начало начал на Бога? Но Бог – это иная субстанция, познать которую мы не в силах, - данный аргумент, кстати, использовал Фома против онтологического доказательства. Поэтому и нерешаем вопрос о возникновении Бога. Возможно здесь и такое продолжение рассуждений: Бог существовал вечно, но и мир вечен, т.е. при существовании вечного Бога возможно и вечное существование мира.

Это напоминает рассуждение великого Платона о космосе.  В нем по Платону есть несколько вечных, т.е. никем не созданных, начал: Бог, идеи и материя.  Мы отрицаем первозданные идеи, - они могут быть лишь в вещах, в головах  людей и в уме Бога. Так считали и в средневековым умеренном реализме, к которому принадлежал Фома Аквинский.  Тогда не следует искать доказательств существования Бога в материальном мире.  О Боге свидетельствует идеальный мир человека, - человеческая нравственность и связанные с нею проблемы.  Это не доказательства бытия Бога, но аргументы за его существование.

Четвертое доказательство Фомы Аквинского «исходит из  степеней совершенства, обнаруживаемых в вещах»[1, с. 27]. Так, по Ф. Аквинскому, есть вещи «более или менее благие, истинные, благородные и т.д.»[1, с. 27].  С современной точки зрения на истину кажется странным, что и вещи могут быть  истинными, а значит и ложными.  У нас превалирующей является парадигма, заложенная еще Аристотелем и поддержанная Декартом и др., утверждающая,  что «истина есть мысль соответствующая своему предмету». Современное понимание истины связано с тремя постулатами: 1) истина и ложь в основном берутся в логико-гносеологическом значении; 2) истина и ложь – это характеристики наших мыслей;  они свойственны нашему знанию о вещах, а не самим вещам; 3) истина и ложь характеризуют только суждения и умозаключения, но не понятия.

У Фомы Аквинского была иная парадигма об истине, иногда ее называют онтологической. Фома посвятил истине целый вопрос-раздел в «Сумме теологии», - вопрос 16, который разбил на восемь более мелких разделов, соответствующих восьми проблемам связанных с истиной[1, с. 221]. Он искренне считал, что «природные вещи являются истинными постольку, поскольку они подобны идеям, пребывающим в божественном уме»[1, с. 223].  А сама истина есть «отношение чего-либо или кого-либо  к разуму человеческому и божественному».  Например, мы говорим о чем-то, что это «истинное произведение искусства», подразумевая его соответствие настоящему искусству. Или говорим «истинный бриллиант», «ложный гриб» и т.п..  Сейчас это воспринимается как аллегория, но во времена средневекового реализма, когда жил Фома Аквинский, данные предикаты считались подлинными объективными качествами. Но если существуют различные степени совершенства, то «следовательно, существует нечто наиболее истинное, наилучшее». А затем Ф. Аквинский совершает необоснованный логический прием: он от наличия совершенного делает вывод, что «то, что называется наибольшим в определенном роде, есть причина всего того, что относится к этому роду»[1, с. 27].

Данный вывод сделан в духе онтологического доказательства, ранее отвергнутого самим Фомой Аквинским.  И это стало поводом для критической оценки доказательства Кантом. В целом Кант высоко оценил четвертое доказательство Фомы, которое он определил как физикотеологическое.  «Это доказательство заслуживает, - писал Кант, - чтобы о нем всегда упоминали с уважением»[3, с. 539].  Оно побуждает нас к изучению природы, намечает цели нашим исследованиям, «придает вере в высшего творца силу неодолимого убеждения».  И с этими замечаниями Канта следует согласиться.

Но мы не можем одобрить данное доказательство за притязание на абсолютную достоверность и за уступки  онтологическому доказательству.  «Я утверждаю, - писал Кант, -  что одно лишь физикотеологическое доказательство само никогда не может подтвердить существование высшей сущности – ему приходится предоставить онтологическому доказательству восполнить этот пробел»[3, с. 546].

И Кант здесь снова прав.  Данное четвертое доказательство в лучшем случае является лишь аргументом в пользу существования Бога, но не его доказательством.

Пятое доказательство Фома Аквинского «исходит из управления вещами универсума»[1, с. 27].  Фома считает, что это видно на примерах природных тел, которые лишены познавательной способности, но «действуют рационально».  Поэтому данное доказательство еще называют «доказательство от целевой причины».  Но природные вещи могут стремится к цели, если они направляются  кем-то мыслящим.  Фома приводит пример со стрелой: «так стрела направляется в цель лучником»[1, с. 27].  А нечто мыслящее, целенаправленно управляющее природными вещами, «мы называем Богом».

Данное доказательство объединено Кантом с предыдущим в физикотеологическоедоказательство, и к нему (к пятому доказательству) применима вся критика, высказанная Кантом по поводу физикотеологического доказательства.  

Действительно, в неразумной природе наблюдается целесообразность, и неужели она возникает здесь стихийно? Существуют многочисленные примеры, ставящие подобную стихийность под сомнение.  Например, мы встречаем в лесу прекрасно сложенную избушку.  Никто из разумных людей не  скажет, что она возникла здесь стихийно, что это лес под воздействием ветра так обломал деревья и аккуратно их сложил, что и получилась подобная избушка.  Нет, скажем мы, здесь действовала разумная рука.  А ведь атом, элементарная частица вещества в миллионы раз сложнее по структуре подобной избушки.  И что, все это создала сама неразумная природа?  Просто такие вещи настолько несравнимы, что мы и не задумываемся над ними.

И все же данное доказательство не строгое.  Даже если есть в природе целесообразность, нет доказательств, что это от Бога.  В лучшим случае для кого-то «доказательство от целевой причины» может послужить аргументом в защиту Бога.  Оно может заставить человека задуматься над сущностью природы и Бога, и в этом его значение.

Так Кант разрушил все пять доказательств и предложил  свое, шестое, нравственное, но это тема отдельной статьи.

Библиографические ссылка

1.  Фома Аквинский.  Сумма теологии. Ч. 1. Вопросы 1 – 64. М., 2006. 

2.  Булгаков М.А.  Мастер и Маргарита //  Собр. соч.: В 4 т.. Т. 4. М., 2005. 

3.  Кант. Критика чистого разума // Собр. соч. : В 6 т. Т. 3. М., 1964. 

4.  См.: Кассирер Э.  Жизнь и учение Канта. СПб., 1997. 

4.  См.: Кассирер Э.  Жизнь и учение Канта. СПб., 1997. 

5. См.:  Матвеев П.Е. Онтотеология Канта // Вестник ВлГУ. «Социальные и гуманитарные науки». 2016. № 2 (10).

6.  См.: Поппер К. Объективное знание.  Эволюционный подход. М., 2010. 

7.  Рассел Б. История западной философии. Новосибирск. 1997. 

P.E. Matveev

ABOUT THE PROOF OF GOD'S EXISTENCE

            The article is devoted to the analysis of the evidence of the existence of God, presented by Thomas Aquinas. Refutations from Kant and other philosophers are presented. The strengths and weaknesses of these works are identified, and the ideas of other thinkers are considered. The author's point of view on the issues raised is presented.

            Key words: God, the being of God, religion, evidence, argumentation, truth, infinity, theology, realism.