О монадах Лейбница
| О МОНАДАХ ЛЕЙБНИЦА Онтология Лейбница как и у других великих философов занимает важнейшее место в их учениях. У Лейбница особое внимание надо обратить на учение о субстанции и монадах. Субстанцию Лейбниц понимал подобно Декарту и Спинозе как основу бытия, неизменное начало Он писал: «… В самом теле и даже во всякой субстанции существует естественное постоянство, противящееся изменению» . Из истории философии мы знаем, что кроме основы, неизменности философы наделяли субстанции и другими свойствами, как идеальными, так и материальными. При этом Декарт считал, что существуют всего две субстанции – материальная и идеальная, правда, по нему, есть еще Бог. Спиноза признавал всего одну субстанцию – природу или Бога. Лейбница не удовлетворяли эти решения, он рассматривал их, особенно картезианское, как механические, не объясняющие специфику, сущность жизни, органических живых тел. Жизнь не сводима к механике и не объяснима механическими законами. У Лейбница поэтому иное учение о субстанции. Субстанций по Лейбницу существует бесконечное множество. Субстанция не обладает свойством протяженности, поскольку протяженность заключает в себе множественность, и поэтому может принадлежать только совокупности субстанций, а не отдельной особи. Каждая единичная субстанция должна быть не протяженной, т.е. она должна быть идеальной, идеальной в платоновском смысле слова. Такую отдельную субстанцию Лейбниц назвал монадой (от греческого слова монас – один). «Монада» как обожествленная единица фигурировала еще у пифагорейцев, - поразительное единство мировосприятия у математиков на протяжении тысячелетий! Монаду можно также представить как точку, - атом. Лейбниц сам пишет об этом: «Эти-то монады и суть истинные атомы природы, одним словом, элементы вещей» . Я же считаю, что монаду Лейбница можно рассматривать как духовный ген. У Лейбница есть и другие отличия от Декарта и Спинозы в понимании субстанции/монады. Так, у Декарта основополагающие здесь отношения - «субстанция – атрибут», например, субстанция и протяженность. А у Лейбница основополагающим является отношение - «субстанция и способ существования», как, монада и вечность. Такую философскую концепцию, которая характеризует бытие через его способы существования Делез назвал «живописным маринизмом». Декарт и его последователи утверждали, что субстанции – душа и материя – не могут взаимодействовать. Так же считал и Лейбниц, иначе бы эти единицы бытия не были бы субстанциями – первоосновами. Какие-либо отношения между монадами по Лейбницу есть видимость. «Монады вовсе не имеют окон, через которые что-либо могло бы войти туда или оттуда выйти» . Они самодостаточны. Монады обладают двумя идеальными свойствами- восприятием и стремлением. Эти два атрибута деятельности, как и все что связано с монадой, нельзя объяснить механически. Лейбниц приводил пример, который модернизируя, будут воспроизводить и другие философы, показывая несводимость сознания как идеальной деятельности к механическим или физическим, нейродинамическим процессам происходящим в это же время в мозгу. «Мыслит не мозг, а человек с помощью мозга», - говорил советский философ Э. Ильенков. Так вот умственный пример Лейбница следующий. - Вообразим себе машину, воспроизводящую мысль, чувство и восприятие. Можно представить ее в увеличенном виде, так что внутрь ее может войти человек. И при осмотре ее изнутри, мы не найдем ничего, «кроме частей, толкающих одна другую, и никогда не найдем, ничего такого, чем бы можно было объяснить восприятие» . Собственно, так Лейбниц подходит к психофизической проблеме. Идеальное можно понять только из идеального, а материальное из материального. Но между ними существует гармония в силу принципа предустановленной гармонии, которому Лейбниц придавал важную роль в мироздании. Гармонию при этом не надо понимать как параллелизм. Различия в монадах определяет изменения в вещах, их индивидуальность. Лейбниц писал, «что все, что заключается в сложном, может исходить лишь из его простых составных частей» , т.е. из монад. Как отмечено, монады можно понимать как «духовные гены». Именно они, их совокупности, определяют своеобразие вещей. Современная генетика свидетельствует нам о наличие в нас набора ген. Эти гены по природе своей вполне материальны, а содержание их идеально, хотя и вписано оно в материальную форму. Так существует и наше сознание хранящаяся в памяти информация, ее содержание. Наши гены определяют нашу наследственность, т.е. наши врожденные способности. Генетическая память очень важна. Следует лишь удивляться тому, как Лейбниц «увидел» эти гены. Он открыл их умозрительно, как математик. Такое сотворил и Декарт, открыв за письменным столом рефлексы. Вот он гений математиков! Конечно. не все предвидел в генах Лейбниц, в чем-то он и ошибался, но то, что он узрел значимо и удивительно. Каждая монада индивидуальна, неповторима. Двух абсолютно схожих монад не существует. Проявляется принцип «тождества неразличимых», сформулированный Лейбницем. - Известны случаи, когда Лейбниц в шутку предлагал дамам, отдыхающих в Ганноверском парке, найти два одинаковых цветка или листочка и что, конечно, они не могли исполнить. Каждое тело, каждая вещь представляют собой совокупность множества других тел и, следовательно, монад. И потому мир предстает как «матрешка», допускающая актуальную бесконечность вложенных тел как в направлении к максимуму, так и к минимуму. Здесь сказывается влияние Аристотеля с его идеей о существовании субстанциональных идеальных форм и их неразрывной связи с материей. Чувствуется здесь и влияние христианства с его учением о субстанциональности личности, об одиночества монаха. Каждая монада отражает Вселенную, но не потому, что Вселенная воздействует на нее, а потому, что Бог дал ей такую природу, которая самопроизвольно порождает такой результат. Между изменениями в монадах существует «предустановленная гармония». Этому принципу Лейбниц придавал, как уже отмечалось, значительную роль в мироздании. Собственно, именно данный принцип помогает «решить» психофизическую проблему, объяснить соответствие духа и тела. Так, материя не может чувствовать, мыслить. Но почему, когда мы, например, ударяемся о что-то, мы одновременно чувствуем боль и у нас появляются мысли о случившемся? Чувствует, мыслит нематериальная субстанция, душа. Одновременно же удар и чувство его происходит благодаря предустановленной гармонии. Лейбниц мироздание понимал в соответствии с определенными принципами, которых ей дал Бог. Здесь очень важны принцип непрерывности и уже отмеченный нами принцип предустановленной гармонии. Так Лейбниц пишет: «Закон непрерывности влечет за собой то, что природа не допускает пустоты в принятом ей порядке, но не всякая форма или вид годятся для любого порядка» . А закон предустановленной гармонии определяет, в частности, соответствие духа и тела. Это наблюдается среди людей и в таком, например, случае, когда встречаются красивые в молодости люди, но глупые и безнравственные, а с возрастом все упорядочивается в силу предустановленной гармонии. И у глупых и безнравственных людей лицо грубеет, а у некрасивых, но умных и нравственных оно облагораживается. Законы, принципы существования вещей следует признать по Лейбницу за существенную природу вещей. И данная природа «содержится в вечных истинах». «Но этот объект есть внутренний, - замечает Лейбниц, - находящийся внутри божественного ума; и там же пребывает не только первоначальная форма добра, но и начало зла. Именно область вечных истин надо поставить на место материи, когда речь идет об отыскании источника всех вещей» . К важнейшим прицепам мироздания Лейбниц относил также законы логики, которым он придавал онтологические качества. Это закон тождества (А=А), закон противоречия (А и не-А), закон исключенного третьего (А или не-А). К ним он присоединял закон достаточного основания, который еще называют четвертым законом логики или законом причинности. Об этом принципе Лейбниц пишет, что «этот великий принцип имеет место во всех событиях» . Монады образуют иерархию по той ясности и отчетливости, с которой они отражают Вселенную. Лейбниц выделил три вида монад: «голые монады», души и духи. «Голые монады», они же «простые монады» способны к восприятию и стремлению. Они не обладают памятью/ (представлением). Души обладают восприятиями (перцепциями), которые более отчетливы, чем у простых монад, и сопровождаются памятью. Души есть у животных, и этим учение Лейбница отличается от учения картезианцев, которые считали «что нет вовсе душ животных». Дух присутствует у человека, который обладает сознанием (апперцепцией), и который способен к познанию необходимых и вечных истин, к познанию Бога. После смерти тела монады сразу же организуют другое тело. Бытие монады определяется вложенным в нее стремлением ко все более отчетливому и глубокому познанию. Однажды сотворенные монады вечны, как вечен мир, ибо они есть необходимый элемент мира, созданного наивысшей монадой, включающей все остальные, - Богом. В каждом теле есть господствующая монада, которая и организует жизнь остальных монад данного тела. Исследователи творчества Лейбница отмечают связь его монадологии с логикой (Б. Рассел, П. Гайденко). И эта связь существует не только на уровне логических принципов, определяющих жизнь монад. Сама самодостаточная монада, заключающая в себе все знание о прошлом и будущем, «выводится из логических категорий субъекта и предиката» . Как известно, в аналитических априорных суждениях предикаты следуют из субъектов, т.е. в субъекте уже содержится знание, которое встречается в предикатах. В письме к французскому философу Арно Лейбниц писал: «Принимая во внимание понятие, которое я имею о каждом истинном суждении, я выяснил, что каждый предикат, необходимый или случайный, относящийся к прошлому, настоящему или будущему, содержится в понятии субъекта, и я больше ничего не спрашиваю». Он даже утверждал, что «индивидуальное понятие каждого лица заключает раз и навсегда все, что когда-либо с ним случится». Это повергло в ужас Арно, ибо не согласовывалось с христианской доктриной греха и свободы воли. И Лейбниц в целях предосторожности не опубликовал подобные работы. Но такая интерпретация теории монад Лейбница думается вполне уместна. * * * Монадой, которая включает в себя все остальные, является Бог. Лейбниц признавал существование Бога. У него есть четыре (4) «доказательства» его бытия: 1) онтологическое; 2) космологическое; 3) доказательство от вечных истин; 4) доказательство от предустановленной гармонии. Б. Рассел считал «доказательства» Бога Лейбницем наиболее совершенными в своём роде. Поэтому в своей «Истории западной философии» он приберег их анализ именно до главы о Лейбнице. Мы очень кратко остановимся на них. 1) Онтологическое доказательство Бога у Лейбница собственно такое же как у Ансельма Кентерберийского и у Декарта. 2) Космологическое доказательство – это доказательство от первопричины. Оно известно со времен Фомы Аквинского. У Лейбница это доказательство имеет свои особенности. Он утверждает, что каждая единичная вещь в мире случайна, т.е. логически возможно, чтобы она не существовала. Это касается и всей Вселенной. Но в соответствии с философией Лейбница все должно иметь достаточное основание, в том числе и Вселенная, которое находим вне ее. Этим достаточным основанием и является Бог. 3) Доказательство от вечных истин утверждает, что есть «вечные истины», как, например, истины логики и математики. Но истина существует в уме. Следовательно, «вечная истина» существует в вечном уме, т.е. в Боге. 4) Доказательство от предустановленной гармонии утверждает, что согласованность, гармония жизни монад не может быть случайной, как не может быть случайным, чтобы часы показывали одно и то же время. Т.е. должна быть единая вечная Причина, которая все регулирует, все приводит в гармонию. Такая причина и есть Бог. Бог играет очень важную роль в философском учении Лейбница. Он является гарантом, основанием многих его положений. Но и философию Лейбница можно рассматривать как доказательство бытия Бога. – Он сам такое говорил в отношении принципа предустановленной гармонии. Бог всемогущ, поэтому он может создать множество различных миров. Но Бог и благ, поэтому наш существующий мир – это «лучший из миров». А как быть со злом, с несовершенством, присущим этому «лучшему из миров»? Это вопрос теодицеи. Теодицеи Лейбница посвящена у меня глава монографии «Два вида добра и зла». Сейчас же кратко отметим ответ Лейбница на данный вопрос: Бог мог бы создать мир не имеющий зла, но он не был бы так хорош, как действительно существующий. * * * Учение о материи у Лейбница один из наиболее темных моментов его философии. Думается, правы те (П. Гайденко), которые считают, что сам Лейбниц не дал здесь окончательного и однозначного ответа. Во времена Лейбница было уже известно и философское учение Беркли, которое рассматривало материю как фикцию, пустое понятие. Однако, Лейбниц критиковал Беркли, считая его субъективный идеализм чистым «парадоксом». В одном из своих писем Лейбниц называл материю не тенью, но вполне истинным феноменом. Он подчеркивал, что она (материя) не есть просто ничто. В то же время материя не есть и субстанция, а «субстанциат», т.е. нечто составленное из субстанций. В «Монадологии» Лейбниц пишет положительно о теле, принадлежащим монаде, как о нечто отличным от монады. Тело вместе с монадой и образует живое существо. Тело можно понимать как проявление «первой материи». – Это понятие Лейбниц взял у Аристотеля. Вмести с монадами «первая материя» образует «вторую материю», как субстанциат. «Вторая материя» по Лейбницу – это материя, «рассматриваемая во всей полноте ее существования» . «Первая материя» представляет «нечто чисто пассивное и, следовательно, непонятное» . В первом томе Собраний сочинений Лейбница помещен отрывок, который носит название «О первой материи». Здесь Лейбниц называет некоторые качества, присущие первой материи. Так, она делится до бесконечности. И сама по себе лишена формы движения. Форму она получает через движение, и воспринимает она «движение от духа». Поэтому, замечает Лейбниц, «первая материя, если она находится в покое, есть ничто» . Материя в целом лишена креативности, она не способна создать сама из себя высшие формы движения, - органическую материю и разумную. Это очень важное наблюдение Лейбница, заставившего его пересмотреть свои мировоззренческие позиции. Как он сам отмечал, в молодости он придерживался механицизма в понимании природы, ибо математика и философия механицистов казалось хорошо объясняли природу . Но затем, углубившись в познание механики, Лейбниц понял, что в природе нельзя все объяснить механистическими законами. «Сначала, - пишет он, - освободившись из-под гнета Аристотеля», обратился к атомистам, но и их учение не удовлетворяло. «Таким образом, - заявляет Лейбниц, - пришлось снова обратиться к субстанциальным формам, так сказать, восстановить их репутацию, столь поколебленную в настоящее время» Лейбниц отвергал как редукционизм, так и эволюционизм. Развитие материя получает от духа, ибо «не может существовать без нематериальных субстанций, т.е. без монад» . Пространство – это отношение между монадами. Оно относительно. Пространство и материя обладают свойством континуума (непрерывности). Лейбниц доказывал это на примере несоизмеримости отрезков. Так, если бы существовало наименьшая (атомарная) часть пространства, то не было бы несоизмеримых величин, поскольку каждая величина содержала определенное количество атомов пространства, и была соизмеримой с иной величиной, также содержащей определенное число таких же атомов. * * * Гносеология Лейбница содержит в себе ряд положений, которые требуют особого внимания. Так, какова роль монад в познании? Монада, наверное, познает мир, но как? Ведь по определению она «не имеет окон» через которые могла бы получать информацию о внешнем мире. И в то же время Лейбниц не отрицал наличия у человека обычных органов чувств и их роли в процессе познания. «В настоящем нашем существовании, - писал Лейбниц в одном из писем королеве Пруссии Софии-Шарлотте, - внешние чувства необходимы нам для того, чтобы мыслить… Если бы мы совсем не имели чувств, мы совсем не мыслили бы» . Наличие монад и органов чувств как-то надо согласовать. Будем помнить о гениальных математических и логических способностях Лейбница, т.е. он не мог допустить формально-логических противоречий в своем учении. Обратим внимание, что нет окон у «голых монад» или простых, а что любая монада не имеет возможности для общения с внешним миром, - такого Лейбниц не утверждал. Наша душа это тоже монада, но сложная. Простые монады могут существовать в душе, как в нашем организме существуют гены. Монады не мешают деятельности органов чувств. Какова же их роль в познании? Они определяют качество органов чувств, как то: остроту зрения, ума и прочее, не заменяя их всецело. Они действуют в гармонии в организме, о чем настойчиво утверждал Лейбниц. Итак, простые монады отвечают за качество органов чувств, а не за их содержание. И современная генетика свидетельствует о схожей роли ген в нашем организме. Они составляют так называемые наши врожденные задатки. А дело их реализации зависит от многих факторов, и прежде всего от воспитания и образования. Лейбница можно понимать и так, что процесс познания голых монад – это их самопознание. Надо учитывать и то, что процесс познания в той или иной степени осуществляют одновременно множество монад. Лейбниц своим учением о том, что познание есть в то же время и определенное самопознание, поддержал учение Декарта об активной роли субъекта в процессе познания. В позднейшие времена и философы, стоящие на иных метафизических позициях, будут утверждать, что человек может познать только то, что он может, - и это не тавтология. Такое утверждение существует в современной герменевтике. Но таким образом познание оказывается индивидуальным, субъективным. Опыт же свидетельствует, что субъекты могут договориться, что у них могут быть общие идеи, общая истина. Как это возможно, учитывая индивидуальность познания? «В силу предустановленной гармонии», - отвечал Лейбниц. Этот принцип логический, имеющий всеобщий и божественный характер, ибо утвержден Богом. Лейбниц, как видно из его работ, дорожил сформулированным им принципом «предустановленной гармонии». Он его защищал от критики Бейля и других философов. Данный принцип позволял Лейбницу решить, как ему казалось, психофизическую проблему, возникшую после философии Декарта. Также на основании данного принципа положительно решался и вопрос о познаваемости мира и др. Познание осуществляется и чувствами и разумом на уровне разумных монад, т.е. на уровне человеческого духа. Лейбниц различал логико-математические истины, которые он еще определял как вечные истины и истины опыта (факта). Математические истины основываются на логическом законе противоречия. Лейбниц доказывал, что в математических истинах связь субъекта и предиката является необходимой, ибо ничто противоположное такой связи мыслить невозможно. Такая истина присуща самому разуму, с опытом их связь необязательна. Эти истины выражаются в аналитических суждениях, где предикат представляет информацию уже заключающееся в субъекте. Пример: Треугольник – это фигура, ограниченная тремя прямыми линиями. Кроме аналитических суждений есть синтетические суждения. Такие суждения не всегда выражают то, что действительно существует. Они позволяют мыслить и то, что возможно и что непротиворечиво. Еще Аристотель говорил о возможности, что возможно все, что непротиворечиво. Таковы некоторые черты монад Лейбница. 06.09.24 | |
|
| |
| Просмотров: 47 | |
| Всего комментариев: 0 | |